Проект о том, как находят клады в северных предместьях Санкт-Петербурга, продолжается, приближая нас к развязке. Но до этого мы успеем познакомиться и с Шалашом, где летом 1917 года Владимир Ильич Ленин скрывался от «ищеек Временного правительства», и с печальной судьбой некогда знаменитого на весь мир Сестрорецкого Оружейного завода… и приступим, наконец, к разгадке тайны генерала Абрахама Крониорта.
Как находят клады
Музей «Шалаш В.И.Ленина»
Рассказ об озере «Сестрорецкий Разлив» будет неполон, если не вспомнить ещё об одной странице нашей Истории.
На берегах озера, летом (в июле – августе) 1917 года, – вначале в сарае, у рабочего Сестрорецкого Оружейного завода Н.А.Емельянова, а затем и в шалаше, на другом берегу, – скрывался от преследования Временного правительства вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин. Об этом говорит нам и прекрасный музейный комплекс: «Шалаш В.И.Ленина».
На месте шалаша, где скрывался Владимир Ильич, в 1928 году был сооружён гранитный памятник, рядом с которым (уже в 1964 году) построен величественный павильон из гранита, мрамора и стекла.
К 100-летию со дня рождения В.И.Ленина благоустроили и дорогу к музейному комплексу; теперь она представляет собой излюбленную трассу для местных велосипедистов и любителей пеших прогулок. В начале этой дороги установлен величественный монумент Владимиру Ильичу, на котором всегда можно увидеть букет алых гвоздик…
И ещё одна таинственная история связана с этими удивительными по своей красоте местами: история золотых слитков с того запломбированного вагона, с которым Ленин в 1917 году прибыл из Германии в Россию делать революцию. Ящики с этими слитками, покоятся будто бы, – правда или вымысел? – на илистом дне озера «Сестрорецкий Разлив», дожидаясь своего часа. Но, об этом как-нибудь, в другой раз…
Как находят клады
Печальная судьба Оружейного завода
Электрификация Сестрорецка началась в октябре 1896 года с запуска небольшой электростанции фирмы «П.Феттер и Е.Генкель», обслуживавшей только Оружейный завод. К 1903 году, после возведения и других электростанций, в Сестрорецке было установлено около 2000 ламп накаливания и 130 фонарей, работавших по принципу вольтовой дуги.
С 1913 года в Сестрорецк стала поступать электроэнергия от подстанции в Санкт-Петербурге (со Старой Деревни), принадлежавшей «Русскому обществу электрического освещения».
Оружейный завод тем временем продолжал свою активную деятельность. В период с 1894 по 1902 годы его руководителем был талантливый конструктор-оружейник генерал-майор Сергей Иванович Мосин.
16 апреля 1891 года был утверждён образец разработанной им «четырёхтактной винтовки со серединным магазином калибра 3 линии» (7,62 мм). Она получила название «Трёхлинейная винтовка образца 1891 года». На Всемирной выставке 1900 года в Париже российская «малокалиберная трёхлинейная штатная винтовка» завоевала Гран-При.
Интересно отметить, что винтовка системы Мосина на протяжении многих лет являлась основным оружием русской пехоты. Состояла она и на вооружении Советской Армии, и по прочности и надёжности являлась лучшей винтовкой мира.
Винтовка выпускалась в СССР до 1947года, а на вооружении находилась до середины 70-х годов. После Второй мировой войны винтовки и карабины Мосина производились по лицензии в Польше, Венгрии и Румынии.
С 1907 по 1918 годы на Оружейном заводе работали и изобретатели автоматического стрелкового оружия: Владимир Фёдоров, Василий Дегтярёв, Фёдор Токарев… Памятник русскому конструктору и организатору производства стрелкового оружия – Сергею Ивановичу Мосину – открыт в Сестрорецке 18 сентября 2001 года.
С 1918 по 1940 годы государственная (уже не административная) граница с Финляндией проходила в двух километрах от Сестрорецка. В этот период завод полностью перешёл на изготовление инструмента и стал называться Инструментальным. Его продукция славилась по всей России и экспортировалась в 50 стран мира.
В годы Великой Отечественной войны линия фронта проходила рядом с Сестрорецком. В сентябре 1941 года наши войска остановили здесь наступление финнов. На 39-м километре Приморского шоссе был остановлен танковый прорыв финской армии; именно здесь проходил рубеж сестрорецкой обороны. В июне 1944 года отсюда наша Армия перешла в контрнаступление.
После окончания войны Сестрорецкий инструментальный завод стал крупнейшим предприятием в отрасли производства инструментов для машиностроения: свёрл, метчиков, плашек, фрез, слесарного инструмента. Продукция Сестрорецкого завода пользовалась спросом не только в Советском Союзе, но и во всём мире. Завод был градообразующим предприятием для Сестрорецка, на нём работали свыше 5 тысяч жителей, существовали целые рабочие династии.
Особое место в истории Сестрорецкого завода по праву отведено рабочей династии Ахрапотковых. Эту фамилию в Сестрорецке можно встретить везде: от скупых исторических сведений Петровского времени, в сводках времён Великой Отечественной войны и в очерках краеведов нашего времени.
Наступили новые времена. Тяжёлый каток Перестройки и последующего Развала прошёлся и по Сестрорецкому заводу, ставшему, кстати, к 2003 году уже единственным в России, выпускающим инструменты для электронной промышленности. Однако, в 2008 году начался процесс преобразования заводской территории в «многофункциональный общественно-деловой и жилой комплекс»; и 15 августа 2008 года был торжественно заложен «первый камень» в строительство этого комплекса. На проект «реновации» промышленных территорий планировалось выделить инвестиции объёмом около полумиллиарда долларов!
30 октября 2009 года оставшимся – «дежурным» – руководством был дан банкет «в честь» окончательного закрытия завода и увольнения всех рабочих. По этому случаю собравшиеся у заводских ворот сестроречане – и некоторые даже со слезами на глазах! – прикрепили к воротам две скорбные гвоздики. Ну а памятник Сестрорецкому Рабочему, открытый в сентябре 2011 года, оказался каким-то двусмысленным. А и то правда! – памятники людям при жизни ставят редко; их ставят больше для памяти, – был, мол, такой когда-то, Сестрорецкий Рабочий…
Итак, город Сестрорецк, – «столица» северо-западных предместий Санкт-Петербурга, – история и судьба которого были тесно связаны с его славным Заводом на протяжении почти трёхсот лет, этого завода лишился. Означает ли это Конец города или Начало его Новой истории, – кто знает? Скорее, здесь уместнее вспомнить мудреца Черчилля: «Это ещё не конец. Это даже не начало конца. Но это, несомненно, – конец начала!»
Но вот, начала… – чего?
«спальным» районом Санкт-Петербурга
Как находят клады
Золото Крониорта – начало
(историческая реконструкция)
«Итак, стало быть, 8 июля 1703 года… – Владимир, «оттопырившись» на стуле, – эту привычку он сохранил ещё со студенческой скамьи, работая над курсовиками: в минуты отдыха почти ложиться на стул, вытянув ноги, – 8 июля… и никаких, более ранних сведений!». Он ещё раз «перелистнул» страницы памяти, – ни одной зацепки!
– «Выходит, четверо здоровенных шведов, кляча, впряжённая в повозку и… – так куда же они заховали этот чёртов сундук? Его так просто не спрячешь – более полутора тысяч золотых, диаметром сантиметра по три, скажем (он даже раздвинул большой и указательный пальцы, чтобы лучше представить эти три сантиметра) – почти с центнер потянет!»
Год, проведённый в Публичке, в архивах Шведского королевства и на «пажитях» Интернета, не прошёл даром. Теперь Владимир Мякинин, – а именно так зовут нашего пенсионера-общественника, – почти доподлинно знал имена и фамилии тех мужиков, что канули в лету, прихватив с собою и сундук с полковой казной.
Нильс Бекман, Бьорн Эклунд… – эти шведские имена и фамилии, отмеченные в рапорте Крониорта, звучали в его сознании, заученные как стихи. – А, толку? Более в анналах истории они не появлялись и никоим образом о себе не напомнили. Были… – и нету! Правда, в его хламе нашлась фотография «дачи Бекмана»… – да тот ли самый, другой ли… – поди, узнай теперь!
Владимир, взглянув на ручные часы, лежавшие перед монитором компá, – до заседания общества краеведов в библиотеке Зощенко, где он сегодня читает доклад о «деревянном» Сестрорецке, оставалось добрых два часа, – потянулся, приятно выгнув спину и… «а что ежели ещё разок прошерстить Сестрорецк петровской эпохи?» – эта мысль снова всплыла из мутных глубин разума, закачавшись поплавком и создавая круги на поверхности утомлённого сознания.
Он машинально перелистал стопку бумаги, проверил… – все слайды были на месте, включая и «дачу Бекмана», давно разобранную на дрова, – и набросал план действий. Сегодня же, после доклада, снова окунётся в петровскую эпоху, а завтра… – нет, надо же поставить, наконец, жирную точку в этом нашумевшем деле о даче Бекмана и более к нему уже не возвращаться!
После доклада, – он выступал уже в самом конце заседания общества краеведов, – Мякинин шёл неторопливо к себе, на Гагаринскую, вдоль водосливного канала и… – «а что, собственно, тянуть до завтра, схожу-ка, полюбуюсь на Бекманово пепелище» – и поворотил к пустырю, где красовалась некогда резная деревянная дача действительного статского советника, отставного майора Николая Петровича Бекмана.
Помнится, дачка эта, много лет пустовавшая, была «под охраной государства» как памятник эпохи модерн… пока её не растащили по брёвнышкам «краеведы» – на дрова. Даже в суд хотели подать на застройщика, чуть было не застолбившего освободившееся место, – и развалюху удалось отстоять «с целью реставрации».
Ну вот, дошёл… покрутился по развалинам, – что тут найдёшь?! – и, довольный осознанием выполненного дела (запланированного, кстати, на завтра), поворотил, было, к дому. Однако, поразмыслив, задержался у погреба… – за отпертой дверью виднелись ступеньки лестницы, ведущей вниз, – и… – «а! – была не была!» – и осторожно сделал первый шаг…
Какой-то неуютный скрип ступеней, – «а надо ли сюда лезть-то было?» – едва заметные голубоватые блики светодиодного фонарика на стенах погреба, – «ну, раз уж полез, не возвращаться же с полпути…» – не слишком-то располагали к размышлениям о былом, – «отметиться да и с плеч долой!» Ступил на земляной пол, – прогнившие доски настила кое-где ещё валялись, – быстрым росчерком фонарика осветил небольшое пространство погреба… – «ну, довольно!» – и повернулся к лестнице. «Нет, негоже так, – прихватить бы что-нибудь на память… – ну, хотя бы этот рулончик старых газет, – и вот теперь домой!»
Подойдя к дому, Мякинин не сразу вошёл в него, – надо было сперва отдышаться, привести все чувства в норму, а вот затем… Он тяжело опустился на скамейку под окнами, сработанную ещё дедом, оглядел массивный фундамент дома… – «этот ещё долго простоит…», – похлопал рукой по его каменным плитам, на одной из которых ещё не стёрся какой-то выдолбленный знак: трезубец, обращённый остриями вверх, чуть наискосок… и, достав пачку «Петра I», с наслаждением закурил. Тонкий аромат, испускаемый кустом жасмина, что рос у входной двери, смешался с терпким запахом горелого табака, вызывая череду воспоминаний…
Читальный зал был полон до отказа. Лишь два или три столика оставались свободны, – они угадывались по невключённым настольным лампам, – всё пространство же так и утопало в свете зелёных абажуров! К одному из этих столиков он и устремился.
Работа над диссертацией продвигалась успешно и уже близилась к завершению, а главное, – эта работа не вызывала того чувства опустошённости, свойственного соискателям на «последних дюймах», когда уже всё равно чем закончится, лишь бы поскорее!
Он упивался работой, погружаясь в неё, словно в ласковые волны Чёрного моря, словно… – в шампанское! Ему пришлось долго и много учиться, прежде чем стал историком, – и вот теперь завершает диссертационную работу: материал огромен! И какой материал! – Вклад шведских фамилий в российскую историю!
– Сиверсы!.. Берги!.. – сколько их, великих шведских имён, нашедших в России свою вторую Родину и составивших её Честь и Славу! А ведь кроме шведов были и датчане, и финны… – Да! Материал просто огромен!
Что же натолкнуло его на это, – любовь к истории, простой интерес? Или… Но самое-то главное заключалось в том, что ему уже больше не приходилось отделять работу от жизни, – всё теперь для него слилось воедино, в единый золотой звон! Вернее, – в звон золотых!
Сегодня ему повезло и, быть может, как никогда! Роясь в стеллажах, он разыскал, наконец, недостающие звенья, подтверждавшие гипотезу о геральдических знаках, – и теперь может, пожалуй, приступить к завершению… – завершению своего плана! Но всё должно быть выверено и пройти без срывов! Он снова, – и в какой уж раз! – проанализировал этот план своих действий, да и не план, собственно, а целый, хорошо разработанный сюжет для авантюрного романа! Кто вот только напишет его?
«Это ещё не конец. Это даже не начало конца. Но это, несомненно, – конец начала», – так сказал бы Черчилль в подобном случае. Итак, проект о том, как находят клады, продолжается. Что же будет дальше с нашим краеведом из Сестрорецка? – Об этом мы узнаем в последующих статьях исторической реконструкции. Ну а более полное освещение событий ты найдёшь вот здесь:
https://ridero.ru/books/tainy_peterburgskikh_predmestii_zoloto_kroniorta/
https://ridero.ru/books/mysteries_of_the_st_petersburg_suburbs_kroniorts_gold/
До встречи!
